поздравляю!

[zoisy]

Дорогая моя, любимая сестрёнка, поздравляю тебя с этим прекрасным днём, в котором нынче пересеклись две красивые цифры подряд В первую очередь хочется тебя пожелать побольше сил и терпения на грядущий год, а также, в первую очередь, чтобы у тебя всегда сохранялось такое хорошее настроение и вера в будущее, как несколько дней назад. Всё в наших руках, а наши руки хоть и кривые, но блин талантливые! Так что всё ещё получится, и даже лучше, чем мечталось.
В общем, чтобы не растягивать длительные вступительные речи, которые носят лёгкий оттенок бредовости в виду недосыпа, позволь вручить тебе мой, собссно, подарок. Надеюсь, кроме тебя никому не станет интересно читать, а закрывать запись не хочется Поздравляю!!!

фик

Гость

Жасминовый чай лучшее средство для того, чтобы ободрить с утра, успокоить мысли, разогреть немолодое тело, заставив кровь быстрее бежать по венам. С возрастом огонь уходит из мыслей, глаз и сердца, но, будучи мудрым человеком, не жалеешь об этом, понимая, что каждый возраст по своему ценен, как и всё, созданное Аллахом. Молодая горячность не поможет удержать в руках власть, и разумно определить способы достижения блага для своего народа. Когда жизнь только начинается, хочется бежать, обгоняя ветер, показывая всем свою силу, мощь, необыкновенность, хочется покорять города и страны, изменять историю. В мирное время людям не нужно такое рвение. Нужен покой, возможность спокойно растить детей, разводить скот, торговать с соседями. В мирное время… Когда же наступает смута, возможно, молодому правителю легче выстоять, и защитить свой народ.
Челик-паша был достаточно умён и опытен, чтобы понимать – спокойствие совсем недолговечно, и уже сейчас мир вокруг меняется, а это всегда болезненный, сложный и опасный процесс. И в бурные времена от правителя требуется множество сил и энергии, но замены найти негде, и придётся самому защищать свой небольшой корабль от бурь и напастей. Хоть он и слишком стар для таких потрясений.
Остаётся благодарить Аллаха за знаки, посланные им, и вовремя прочитанные Челиком. Смуты в верховном правительстве, неладное шевеление в Европе. Всё эти малейшие колебания легко улавливались, благодаря развитой за годы жизни и правления интуиции, и настораживали. Но если бы не один особый Знак, обстоятельства могли бы сложиться гораздо хуже.
- Господин, к вам … - слуга не договаривает, к концу фразы понижая голос до шёпота, склоняясь в три погибели и отступая спиной вперёд за пределы комнаты, которая соединена с широким балконом, и потому кажется, что не имеет четвёртой стены. Челик-паша сидит на мягких подушках, и любуется видом своего города, обманчиво мягко обволакиваемого жаркими солнечными лучами. Нет нужды оборачиваться, он знает, кому позволено входить без особых предупреждений, и знает, что отсутствие суетливости никак не оскорбит гостя.
- Приветствую, эфендим Ван.
Молодой чужеземец находился на положении гостя при дворе паши уже более месяца. Чудны дела небес, ибо именно за него Челик заплатил когда-то баснословную сумму, чтобы получить очередное прекрасное, юное, экзотичное тело в свой гарем. Впрочем, даже если бы судьба повернулась таким образом, что вложенные деньги принесли бы ожидаемый результат, и его коллекция пополнилась бы такой редкостью, паша не сомневался, что сумел бы разглядеть, что среди простых красивых камней появился неогранённый алмаз.
Познания, таланты и интересы гостя были столь глубоки и разносторонни, что Челик-паша считал вовсе не зазорным, даже напротив, необходимым и полезным вести ежедневные беседы с молодым человеком, находясь в практически равных позициях – просто двое умных мужчин, которые всегда сумеют найти тему для беседы. Учёному чужеземцу были предоставлены многие права и возможности, ведь многие правители тем и завлекали творческих, образованных людей, позволяя творить за свой счёт, и за это получая возможность первыми воспользоваться плодами трудов. Будучи знающим и понимающим в такой загадочной и чудной науке, как медицина, эфендим Ван принёс на земли паши такие знания, которые в этих краях считались сродни колдовству, или на крайний уж случай особым искусством, обладать которым могли лишь избранные и отмеченные небесами.
Однако, несмотря на свои умения, сам гость был довольно ослаблен, почти болен, скорее даже душевно, чем физически, чего умудрённый жизнью паша не мог не замечать. Поэтому, уже тогда предвидя также и выгоду от пребывания чужеземца во дворце, почти два года назад Челик предложил ему задержаться подольше, восстановить силы, и поделиться своими знаниями со сведущими в лекарском деле подданными. И это решение определённо было одним из самых мудрых и удачных в его жизни правителя.
- Приветствую, Челик-паша.
Умудрённый опытом турецкий правитель много видел в своей жизни, но Ван был первым представителем своей расы в глазах паши. И, глядя на его кошачью грацию, Челик задумывался над тем, что хотел бы когда-нибудь побывать в стране, населённой такими необычными существами. Именно существами, потому что Ван производил впечатление чего-то неземного. До паши доходили слухи о проделках юноши, вроде "демона пустыни", которым они прикинулся, чтобы сбежать от очередных работорговцев. И охотно верилось, что он действительно может быть кем-то сверхъестественным. Но восточного человека таким не напугать, можно только разбудить неугасимый интерес и любопытство к окружающему миру.
- Вас что-то тревожит в такое прекрасное утро? – Челик улыбнулся про себя, заметив удивлённый взгляд в свою сторону. Молодости свойственно считать, что их хитрость и умение прятать эмоции невозможно просчитать. Хотя гость явно пережил много различных приключений и неприятностей, и набрался опыта, но всё же мудрость это нечто, приходящее именно с возрастом, а не опытом. Чем ближе смерть, тем больше разница в восприятии жизни.
- Боюсь, скоро мне придётся покинуть вас, Челик-паша, - Ван чуть нахмурился, то ли ожидая, что турок может оказаться против такой постановки вопроса, то ли предполагая собственное нежелание покидать эти места так рано. В конце концов, для применения его талантов здесь были представлены все условия, и здесь они были полезны. Только через некоторое время они могут стать гораздо нужнее в других местах…
- Я буду весьма опечален нашему расставанию, эфендим Ван. Но прекрасно понимаю ваши цели, и удерживать не стану.
Челик-паша даже не лукавит, произнося эти слова, и жаль терять не только ценные знания и навыки, которые ещё могут быть предоставлены гостем, но и долгие вечера бесед о политической обстановке в мире, философии, искусстве. Приятно, когда есть человек, могущий поддержать любую тему разговора, и привнести много нового в привычное видение мира. Мир изменчив, и всегда существует нечто, о чём ты даже не догадываешься. Многих людей пугает, когда всплывает нечто неизведанное, и они стремятся держаться от этого подальше, но не таким был паша. Он искренне полагал, что чем больше знаешь – тем крепче спишь, потому что только при всестороннем видении можно быть готовым противостоять любой напасти.
В один из таких спокойных, тихих вечеров чаепития, когда они сидели на этом же балконе, и любовались луной на тёмном небосклоне, несмотря на холодный воздух пустыни, с которой приходилось уживаться и соседствовать, иногда борясь за существование, иногда благодаря за ниспосланные дары, они завели разговор о грядущих переменах. Тогда Челик только начинал смутно догадываться, что надвигается гроза, даже больше – песчаная буря, которая снесёт всех зазевавшихся, глупых и нерасторопных путников на своём пути. Единственный способ укрыться и спастись – это подготовиться заранее, запастись терпением и выносливостью, полагаясь на волю Аллаха, но не давая себе спуску ни в единой мелочи. Однако, казалось, молодой эфендим уже знал всё, что должно было случиться, и будто силился предупредить, не сболтнув при этом лишнего. И Челик чувствовал, что его словам стоит верить, несмотря на то, что невозможно себе представить действа такого масштаба, о котором пророчил юноша.
По словам Вана, скоро миру предстояло огромное испытание. Война, в которую будут вовлечены все, и не останется ни единого безучастного человека. Это поистине устрашало. К моменту этого разговора чужеземец пользовался гостеприимством уже год, и между ними успели установиться вполне дружеские, по крайней мере, располагающие друг к другу отношения. Поэтому Челик не стал упускать шанса разузнать больше, не пытаясь подвергать сомнению предсказываемые ужасы, ибо ощущение того, что Ван всё же и впрямь нечто сверхчеловеческое, заставляло верить. В свою очередь китаец поведал максимум из того, что мог себе позволить, однако паша заметил, что существовала некая грань, за которую тот не желал переходить.
Тогда же Ван сообщил, что к моменту, когда обстоятельства накаляться до предела, ему придётся покинуть эти места, и направиться на помощь своей родине. И с тех пор события развивались ровно по предсказанному сценарию. И вот, похоже, наступали дни, в которые должны будут прозвучать самые громкие аккорды.

Прощание состоялось через неделю. Это время Ван потратил на последние объяснения своим «ученикам» этого царства, под безмолвным одобрением и благодарностью паши. Разумеется, сборы в дорогу происходили самым тщательным образом, Челик не стал бы отпускать своего гостя всего лишь пешком, замотанным в какие-то тряпки. Раннее жаркое утро они встречали рядом с небольшим караваном, в котором Вану была отведена охрана и верблюд. Паша посчитал необходимым лично проводить путника в дальнюю дорогу.
- Отпускаю вас с тяжёлым сердцем, друг мой, - признался Челик, благожелательно улыбаясь, и позволяя себе нарушить традиционный восточный церемониал, не предполагавший выказывания истинных чувств. – Эфендим Ван, я буду рад видеть вас в моих землях снова, если когда-нибудь вы захотите вернуться. На прощание, я хотел бы принести вам дар.
Щелчок пальцев, и слуга приносит небольшой, но красиво украшенный изящными драгоценными камнями сундучок. С лёгким скрипом отворил шкатулку, аккуратно извлекая находящийся в неё предмет. Им оказался кинжал, достаточно удобных размеров, чтобы его всегда можно было спрятать, и он хорошо ложился в узкую азиатскую ладонь. Если делать что-либо – то со всем старанием, особенно когда дело касается даров другу.
- Пусть лёгкой будет твоя дорога, и Аллах сохранит твои дни. Но предосторожность никогда не помешает, верно?
- Благодарю вас, паша, - китаец согнулся в лёгком полупоклоне, принимая кинжал, который Челик передавал также чуть склоняясь. – Если представится возможность, я с удовольствием вернусь в эти края, и снова напрошусь к вам в гости.
Когда-нибудь, много лет спустя, они действительно встретятся. И обрадуются этому, как старые друзья. Но нынче им предстоит тяжёлый, трудный путь, и, увы, даже дружеские дороги иногда расходятся, но только лишь для того, чтобы встретиться снова, пусть даже спустя невообразимо долгий срок. На востоке всегда знали об этом.