Но, ессно, они незавершённые, потому что ну не умею я в пвп, нелогично мне, некрасиво, не нравится, поэтому видимо это будет в итоге на несколько глав, раз в один вечер всё не влезло. Пожалуйста, пусть это не разрастётся до макси, я не хочу))
Зарисовка по Медленным лошадям, Ривер/Уэбб.
Однажды поздним вечером
Однажды поздним вечером.
Слякотный лондонский вечер обещал перерасти в долгую и тёмную дождливую ночь. Чертыхаясь себе под нос, Джеймс возился с тугим замком двери, пытаясь попасть в собственный дом. И без того паршивое настроение ухудшалось с каждой лишней секундой, потраченной на это занятие. Наконец, механизм поддался, ключ провернулся в замочной скважине, и дверь распахнулась, впуская вместе с Уэббом прохладный ветер и занесённый им через порог капли моросящего дождя.
Захлопнув дверь за собой, Уэбб поставил кожаный деловой портфель на полку стоящего в холле шкафа, скинул на крючок для одежды тяжёлое от влаги пальто, размотал мягкий кашемировый шарф. Тщательно вытерев ботинки о коврик у двери, поднял портфель, небрежно кинул шарф на его место и прошёл вглубь квартиры, привычно наощупь включая светильники. Мягкий тёплый свет озарил гостиную, напоминавшую люксовый номер отеля высшего класса, немного в ретро-стиле, с царящими повсюду безупречной чистотой и порядком, в котором каждая вещь явно стояла на чётко отведённом для неё месте.
Скинув портфель на диван, он наклонился к нему, нажал на запирающие замочки и откинул клапан, скрывающий содержимое портфеля. Погрузив руку внутрь, он извлёк бутылку тёмного и тяжёлого на вид толстого стекла, в которой плескалась столь же тёмная жидкость. Резкими движениями свободной руки Уэбб ослабил галстук, стянул через голову, растрепав аккуратно прилизанную причёску, и скинул на подушку рядом с портфелем. Расстегнул верхнюю пуговицу и с наслаждением глубоко вдохнул.
Дорогие костюмы индивидуального пошива, идеально выглаженные рубашки, стильные галстуки, запонки разных форм и размеров. Обычно все эти вещи радовали его. Заставляли ощущать себя значимым. Но в последнее время он всё чаще чувствовал удушье. Особенно под тяжестью каблука Тавернер, которая каждый день не упускала возможности так или иначе тонко намекнуть о том, как он её подвёл в инциденте с Картрайтом. Эта женщина знала, как заставить другого почувствовать себя полным ничтожеством, и умело высасывала всю радость от некогда любимой работы похлеще любого дементора, то и дело давая понять, что граница между Риджерс-парком и Слау-башней очень, очень призрачна, и конкретно он, Уэбб, ходит по охуенно тонкому льду.
Он запустил руку в тонкие светлые волосы, растрепав их ещё больше, и зашагал дальше, в сторону кухни. Прошёл мимо лестницы на второй этаж, рефлекторно бросив взгляд на ступени, исчезающие в темноте. Нервы в последнее время тоже были ни к чёрту, постоянно мерещилось, что кто-то следит за ним. Впрочем, когда ты агент МИ-5, такую вероятность никогда нельзя сбрасывать со счетов, и паранойя становится лучшим партнёром и постоянным спутником. Но он бы заметил, если бы в доме был кто-то ещё.
В кухне не было никакой подсветки, только верхний свет, неприятно резанувший по уставшим за целый день смотрения в компьютерный экран глазам. Поморщившись, Уэбб со стуком поставил бутылку на мраморную столешницу кухонного островка. Открыв один из нижних ящиков, он достал винтовой штопор, и заодно сразу потянулся к шкафчику наверху, извлекая подходящий случаю бокал, слегка расширяющийся книзу. Вернувшись к столу, он со сноровкой, выдающей богатый опыт, расправился с пробкой и наполнил бокал примерно на треть. Ловко повернув бутылку, не давая каплям стечь по горлышку, отставил её в сторону.
Вообще, конечно, не дать вину насытиться кислородом в определённых кругах считалось едва ли не преступлением, но Уэбб слишком устал, поэтому тут же потянулся к бокалу, легонько покачал, заставляя вино закружиться, и уже поднёс к губам, ощутив слегка пряный аромат, как вдруг до него донёсся резкий и довольно решительный стук в дверь. Джеймс вздрогнул, едва не пролив вино из слегка наклонённого бокала себе на рубашку.
– Блядь! – к счастью, успело слегка плеснуть только на пальцы, вовремя отвёл руку подальше от себя. Пятно свести было бы невозможно. Резко грохнув бокал на стол, он потянулся за бумажным полотенцем, вытер пальцы. Стук повторился, ещё более громкий и настойчивый. – Да какого хрена…
Продолжая вытирать руку, Джеймс двинулся обратно к двери, пересёк гостиную, щёлкнул выключателем в холле, заливая его светом. Нажал пару кнопок на электронной панели и уставился на чёрно-белый вид с камеры, незаметно угнездившейся над дверным порталом. Паранойя никогда не бывает излишней. С лёгким удивлением, подозрением и немного щемящим сердцем разглядывая знакомую лохматую голову, владелец которой топтался на крыльце с явным раздражением, Уэбб снова пришёл к этому выводу.
– Картрайт? Какого хрена тебе нужно?
– О, да ладно тебе, Уэбб, даже дверь не откроешь? Тут скоро хлынет, как из ведра, совесть имей.
– И я должен поверить на слово, что на этот раз ты без оружия? – вложив в голос максимальную иронию, поинтересовался Джеймс. – Нет уж, спасибо. Говори так, чего припёрся, или проваливай, мне всё равно.
Дверь – деревянная, тяжёлая, под старину, не новомодное пластмассовое дерьмо, – глушила звук, но тяжёлый вздох Ривера он услышал.
– Клянусь своим удостоверением, нет у меня пистолета или другого оружия. Я хочу поговорить.
– Твоим удостоверением сейчас разве что подтереться можно, толку больше никакого. Иди к чёрту, Картрайт, нам не о чем с тобой говорить.
– Я же как раз извиниться пришёл. Неужели ты упустишь возможность услышать, как я каюсь в содеянном?
Судя по лёгкому стуку и возне за дверью, а также по данным камеры, Ривер прислонился к двери боком и упёрся в неё головой, взмахивая руками, пока говорил, будто предполагал, что он может его увидеть. Идиот. Но, надо признать, угрожающим сейчас он и вправду не выглядел.
– Можешь выслать чек с извинениями по почте, – Уэбб стиснул зубы от злости, и тут же лёгкая вспышка боли в повреждённой десне заставила его потереть щёку. – Ты мне чуть зуб не выбил, пришлось восстанавливать, знаешь, сколько это стоит вообще?
– Понятия не имею. Впусти меня и расскажи подробнее, какой я гандон, ты же хочешь, я знаю.
О, он действительно хотел, тут Картрайт его подловил.
– И с чего вдруг такой благородный порыв? Уже три месяца прошло.
– Я соскучился. Ну давай уже!
Поколебавшись ещё немного, Джеймс вздохнул, покачал головой и всё-таки повернул ручку замка. В конце концов, ведь на самом деле бояться Картрайта было смешно. Он злился на него, иногда до бешенства, вперемешку с чувством жгучей обиды, но не боялся. Хотя кто знает, ведь с тех пор, как Ривер вломился к нему в офис, тыча пистолетом в лицо, а потом ударом этого же пистолета отправил его в нокаут, они не виделись вот так, лицом к лицу.
Словно странные карикатурные отражения, они замерли на пороге, глядя друг другу в глаза. Теплый золотистый свет лампы за спиной Уэбба против темноты и прохлады сгущающихся сумерек, слегка растрёпанные светлые волосы одного против облепивших лицо и намокших до темно-русого цвета другого. И почти одинаковые серо-голубые глаза. Вот только Ривер, к досаде Джеймса, был почти на четыре дюйма выше, хотя сейчас, пока он чуть ссутулился под дождём, это не так сильно кидалось в глаза.
– Ну, заходи, раз пришёл, – наконец Джеймс отступил на шаг, смерив Ривера фирменным и тщательно отмеренным слегка презрительным взглядом с ног до головы.
– Спасибо, – Ривер шагнул внутрь, захлопнул за собой дверь и откинул мокрые волосы с лица. От каждого его движения вокруг него оседала немного микроскопических водяных капель, словно он был создан из дождя и тумана, неведомое существо из древних сказаний и легенд. Или мокрая псина, которая инстинктивно отряхивается, создавая вокруг себя целый ореол воды. Собачий образ соответствовал Картрайту куда как больше.
Отойдя на безопасное расстояние, Уэбб прислонился плечом к дверному косяку прохода, ведущего дальше в гостиную, пока Ривер стягивал с себя и вешал намокшее пальто, а потом набрасывал сверху него широкий клетчатый шарф.
– Рассчитываешь надолго задержаться, я смотрю?
– Рассчитываю хотя бы на стаканчик виски. Угостишь?
Уэбб покачал головой, выражая не столько отказ, сколько удивление.
– В наглости тебе, конечно, не откажешь.
Закончив наконец возиться с верхней одеждой и тщательно вытерев обувь о коврик, Ривер повернулся к Уэббу лицом, ещё раз проведя рукой по волосам, зачёсывая их назад. Когда-то, когда они ещё оба были претендентами на роль настоящих, действующих агентов, Ривер тоже носил костюмы, но те времена явно были в далёком прошлом, и сейчас он был в видавших виды штанах и слегка растянутом тёмно-синем свитере. Ничего подобного Уэбб бы не надел на себя никогда в жизни. Даже при условии, что никто бы никогда этого не увидел.
– Картрайт, я понимаю, что вам в Слау-башне платят исключительно пустыми обещаниями о героическом возвращении в Парк, но мой бог, у тебя же была приличная одежда.
Хотя Риверу странным образом шло. Довершало образ той самой намокшей дворняги, которая в целом вроде добродушная, но может и цапнуть, если зазеваешься и станешь чересчур мягким.
– Просто я хорош и так. Как там Мэрлин Монро говорила? Дайте мне мешок из-под картошки… – Ривер развёл руками и улыбнулся.
– О, ну, если твой кумир Монро, это многое объясняет.
– Да брось, Уэбб, блондинкам нельзя шутить про блондинок. Должен быть какой-то кодекс чести на этот счёт.
– Правда? – Джеймс вскинул бровь вверх. – А я смотрю, вся эта история со спасением похищенного парня хорошо сказалась на твоей самооценке. Такой самоуверенный. Снова. Дедуля гордится?
Приближение Картрайта заставило внутренне напрячься. Не то чтобы он ожидал драки, обычно, если дело не касалось чего-то настолько серьёзного, как розыск необходимой Картрайту фотографии, их словесные перепалки оставались в этих рамках. И всё же… Никогда не знаешь наверняка.
– Слушай, давай договоримся, оставь моего деда в покое, а? – приблизившись почти вплотную, за пределами комфортного расстояния уж точно, Ривер заглянул ему в глаза. – Мы уже взрослые люди. У тебя претензии ко мне? Обо мне и говори.
Вот теперь разница в росте стала очевидной. Как и воспоминания о том, как Ривер притиснул его к шкафчикам в собственном же кабинете Уэбба, уперев пистолет прямо в подбородок.
– Ты вроде как извиняться пришёл.
Понадобилась немалая доля самообладания, чтобы сохранить слегка насмешливый взгляд и ни одной дрогнувшей мышцей не выдать собственное напряжение. Ривер отступил, и ему даже хватило совести выглядеть несколько пристыженным. Мысленно засчитав себе очко в свою пользу, Уэбб оттолкнулся от стены и, не дожидаясь ответа, прошёл обратно в гостиную.
– Садись, принесу выпить.
Было несколько странно проявлять гостеприимство, учитывая все обстоятельства, но продолжать глупо препираться у входа, раз уж он решил впустить Ривера в дом, ощущалось ещё более глупым занятием. В конце концов, они цивилизованные взрослые люди и действительно могут прояснить все претензии друг к другу сейчас, а потом разбежаться и больше никогда не встречаться. Определённо, так оно и будет.
Добыв на кухне подходящий стакан, он достал из шкафчика практически нетронутую бутылку виски – сам он всё же предпочитал вино, но для гостей стоило иметь некоторое разнообразие. Не то чтобы они бывали в его доме часто, но никогда не знаешь, с кем доведётся пересечься и к каким последствиям это приведёт… Уэбб обрубил эту мысль, потому что она вела совершенно не в том направлении, в каком ему стоило бы мыслить сейчас.
Наполнив стакан для Ривера и долив немного вина в свой бокал, он подхватил напитки, на мгновение пожалев, что не хватает свободной руки, чтобы захватить ещё и бутылки. Но ведь он не намеревался пить с Картрайтом весь вечер, так что хватит с него и одной порции.
– Вот, держи, – передав устроившемуся в кресле и вертящему головой по сторонам Риверу виски, сам он устроился на диване и наконец смог насладиться первым глотком вина за вечер. Хотелось закрыть глаза, откинуться на спинку дивана и хоть немного расслабиться, дать передышку мозгу. Если бы только он был один. – Так зачем ты здесь на самом деле?
– Тут довольно мило. Уютно так, – Ривер принял стакан с благодарным кивком, но сейчас неторопливо вертел его в руках, продолжая оглядываться. – Сам занимался обстановкой?
– Картрайт. Это был чертовски длинный день.
– А что так, проблемы в раю? Тавернер и тебя вышвырнула из любимчиков?
Уэбб закатил глаза, демонстративно игнорируя вопрос, и отпил ещё немного вина. Оно начало потихоньку согревать изнутри, вот только расслабиться никак не получалось. Да и как могло получиться, когда чёртов Картрайт сидел в его собственной гостиной прямо сейчас? Он так тщательно старался избегать его, ещё до Кинг-Кросса, как только стало понятно, что именно придётся сделать. Так долго пытался убедить себя, что так оно и лучше. И был абсолютно уверен, что больше поводов встречаться не будет. И всё же вот он, как всегда, взлохмаченный, как всегда, сверкающий своими глазами, будто в вечном ожидании чёртового Рождества.
Ривер тоже выпил из своего стакана, неотрывно глядя на Уэбба в ожидании ответа, но пауза явно затягивалась.
– Значит, да. Эта женщина ошибок не прощает, – Картрайт опустил стакан на подлокотник кресла. – А ты как раз на пороге того, чтобы снова облажаться.
– Вот как? – Уэбб приподнял брови, изображая удивление. – Очень интересно. То есть ты пришёл рассказать мне, как собираешься ещё подпортить мне жизнь? Это теперь считается извинениями?
– Я не собираюсь тебе ничего портить, ты сам отлично справляешься, – и, после короткого молчания под по-прежнему скептическим взглядом Уэбба, Ривер добавил. – Пашкин.
На секунду Уэбб озадаченно нахмурился, сопоставляя факты в уме, но ребус был не очень-то сложным. Грёбанные неудачники, им предоставилась возможность хотя бы приблизиться к настоящей работе снова, и они не удосужились даже удержать язык за зубами. Хотя, конечно, учитывая обстоятельства… Он знал, что не стоило продолжать иметь дело с чёртовой Гай.
– Серьёзно? Можешь передать своим дружкам из Слау, что они профукали все свои шансы и могут больше не утруждать себя этим заданием. Как и ты, Ривер, – продолжил он, не дав вставить слово открывшему было рот Картрайту. – Я понимаю, ты решил, что можешь позволить себе продолжить совать свой нос в дела Парка, но нет. Любые мои дела, включая Пашкина, далеко вне твоей компетенции. И если ты думаешь, что ниже Слау падать некуда, я тебя разочарую. Подвалы Парка куда как глубже. Так что, знаешь, дружеский совет. Отвали.
– Не тупи, Паук, – раздражённо огрызнулся Ривер, крививший лицо в ходе всего монолога Уэбба. – Хочешь сделать себе репутацию на сомнительных подковерных играх дело твоё, но не с русскими же! Ты хоть в курсе, что случилось с Харпером?
– Естественно, я в курсе. Это была авария. В которой полностью виноват он сам, поскольку в нём было блядь крови меньше, чем алкоголя, – заметив, что к выражению лица Картрайта прибавились ещё и сжатые кулаки, Уэбб добавил. – Слушай, я не хочу быть мудаком, понимаю, он был твоим коллегой, мне жаль. Но ко мне это не имеет никакого отношения.
– Вообще-то, он был и твоим коллегой тоже. Мы все из одной Службы, Паук.
– Ладно, – Уэбб закатил глаза. – Всё равно, это ничего не меняет по существу. Это был несчастный случай. Даффи лично всё проверил. Насколько я знаю, твой… начальник также присутствовал на месте и видел всё своими глазами.
– То есть то, что Харпер погиб в тот же вечер, когда они встречались с русскими, сразу после того, как попытался отследить, где они остановились, это простое совпадение? Ты правда так считаешь?
– Я правда считаю, что это не твоё собачье дело. Картрайт, ещё раз, – Псы уже со всем разобрались. Ты считаешь себя умнее всех? Пойди и доложись Лэмбу. Ко мне-то ты на кой хрен припёрся?
– О боже, как же с тобой сложно, – Уэбб чуть напрягся, когда Ривер подхватился на ноги, но тот не стал приближаться, а начал нервно ходить на свободном пяточке пространства за спинкой кресла. – Может быть, потому что я знаю, что иногда ты можешь быть настолько чертовски самовлюблённым мудаком, что не увидишь очевидно расставленного капкана, потому что будешь ходить с носом, задранным вверх. И, может быть, потому что я не хочу, чтобы ты сдох из-за этого своего тупого качества.
На пару секунд Уэбб даже слегка потерялся с ответом под натиском смешанных чувств. То, что Ривер открыто называл его слишком тупым, чтобы обеспечить себе безопасность в его же собственном предприятии, вызывала очень сильное раздражение, граничащее с откровенной злостью. И кто после этого наглый самодовольный ублюдок на самом деле?! Но, в то же время, беспокойство Картрайта выглядело искренним, а это, в свою очередь, вызывало очень много совершенно лишних, ненужных чувств, от которых он давно уже должен был избавиться.
– То есть, по-твоему, я не в состоянии спланировать собственную операцию, – с трудом взяв себя в руки, Уэбб отреагировал раздражённым выпадом в ответ. – Напомни мне, кто из нас вылетел из Парка?
– О, даже не начинай это дерьмо снова. Мы оба знаем, почему это произошло, хоть тебе до сих пор яиц не хватает признать свою вину, – Ривер обвиняюще ткнул в него пальцем.
– Так, ладно, Картрайт, ты прав, это будет очередной разговор на одну и ту же тему, это уже даже не забавляет. Ты хотел сказать что-то ещё или закончим на этом?
– Серьёзно, Паук, ведь всё уже абсолютно очевидно, – видимо, выплеснув часть энергии, Ривер вернулся обратно в кресло, и наклонился вперёд. – Фото было у тебя. Тавернер практически признала, что избавилась от меня из-за этого. Смысл отпираться?
– Боже, ты никогда не успокоишься, правда? – Уэбб допил своё вино, прикрыл глаза на мгновение, раздумывая. Может быть, действительно стоит наконец сыграть в открытую. Заставить Ривера взбеситься и уйти, на сей раз так, чтобы ему больше в голову не пришло возвращаться. – Хорошо, ладно. Только чтобы ты мог спать спокойно. Я сделал это. Ты был прав. Ты всё правильно услышал и запомнил. Доволен?
Не то чтобы он ожидал от Ривера радостных воплей восторжествовавшей справедливости, но его застывшая напряжённая фигура и заходившие желваки выглядели настораживающе.
– И какого хрена ты это сделал? – голос тоже был низким и напряжённым. – Мы не были друзьями, может, но мы были напарниками, прошли через всё это дерьмо в учебке вместе. Зачем тебе это было нужно?
– Не надо драматизировать. Думаешь, она не нашла бы другой способ? Я просто… Упростил всем задачу.
– Вот именно. Ты мог отказаться и дать ей найти другой способ. Ты мог предупредить меня.
– И вылететь вместе? Да уж, отличная мысль, Ривер. Это у тебя есть дед, который мог бы прикрыть твой зад. Не у меня. Если бы ты хоть раз перестал дуться, как пятилетка, и подумал об этом, как взрослый человек, сам бы давно уже всё понял. Ты сам себя подставил, Ривер. Чья это была за гениальная идея, шпионить за ней, с самого начала? Уж точно не моя. Если бы не фото, ничего бы и не случилось.
– Вот как, – Ривер откинулся на спинку кресла, но менее напряжённым выглядеть не стал. – Всему есть разумное логичное объяснение. А ты чист и невинен, как младенец. Удобно.
– Что ты хочешь? Чтобы я извинился? Тебе от этого станет легче? – фыркнув от досады, Уэбб поднялся с дивана и собирался пройти мимо Ривера на кухню, чувствуя, что для продолжения этого разговора вина нужно несравнимо больше.
– Куда ты? – Картрайт схватил его за руку, не давая пройти дальше.
– Налью ещё вина. Хватит психовать, Картрайт. Отпусти.
– Я психую?? Если бы я психовал, на тебе бы места уже живого не было, – выпустив руку, Ривер снова поднялся с места, явно намереваясь последовать за ним.
– А ты куда собрался?
– Я бы тоже выпил ещё стаканчик.
– А, по-моему, тебе достаточно, – Джеймс развернулся к нему, выдерживая тяжёлый взгляд. – К чему всё это, Картрайт? Чего ты от меня ещё хочешь? Ты сам сказал, мы не друзья, а я к тому же самовлюблённый мудак. Выбрал то, что выбрал. Уже ничего не исправить. Что ты здесь делаешь? Правда так переживаешь за меня?
Он усмехнулся, вкладывая насмешку в свой вопрос, и увидел предсказуемо вспыхнувшую в глазах Ривера злость. Что-что, а взбесить его Уэббу никогда не доставало огромного труда. Как же он справляется с Лэмбом, интересно? Уж тот-то мог вывести из себя и святого.
– Иди-как ты нахрен, Паук, – голос Ривера прозвучал неожиданно спокойно. Он развернулся и пошёл к выходу, поставив стакан на столик, когда проходил мимо него.
Стоило радоваться, добившись нужного эффекта, но в животе скрутился неприятный узел, который резко вспыхнул совершенно неожиданной для него самого ярости.
И к чему было это всё?! Припёрся, смешал его с грязью, предположив, что Уэбб не способен выполнить свою работу, опять оседлал своего любимого конька с чёртовым фиаско, а своего обещанного извинения Уэбб так и не получил.
Если бы Джеймс был более честен с собой, то смог бы признать, что злость подпитывалась немалым всплеском болезненных чувств от вида уходящего Ривера. Да, так было к лучшему. Он давно так решил. И всё ещё считал своё решение верным. Но почему-то сейчас просто стоять и смотреть было нестерпимо.
Не нужно было пускать его на порог с самого начала.
– Знаешь что, Картрайт? Хочешь правду услышать? Я хотел этого. Хотел, чтобы тебя вышибли. И не жалею об этом.
– Да ещё бы! Ты всегда мне завидовал и ничего больше, потому что ты, Уэбб, жалкий тупой ублюдок! – сорвался Ривер, резко обернувшись и за долю секунд оказавшись снова рядом, схватив Уэбба за грудки. – Ведь так? Признай это!
Желание сказать правду терзало изнутри, как изжога. Выплюнуть всё, как настоящий ядовитый паук, посмотреть, как злость Ривера растворится от отвращения, и он уж точно навсегда исчезнет из его жизни.
– Ну конечно, дело в зависти, в чём же ещё? – он усмехнулся, изо всех сил делая вид, что его совершенно ничего не беспокоит. – Ты же у нас лучший, внук самого Картрайта. Знаешь все старпёрские истории, выполняешь все задания с долбанным энтузиазмом. Всегда нравишься людям. Всегда доброжелательный, с улыбкой, всегда такой честный. Мы будем спасать и защищать народ Великобритании!
Джеймс фыркнул, будто от смеха, и помотал головой.
– Ты правда не понимаешь? Тавернер ведь могла поступить по-другому. Могла договориться с тобой напрямую. Но ты же у нас слишком принципиальный. Ты бы всё равно там не выжил. Это был бы только вопрос времени, когда ты бы перешёл кому-то дорогу, и это бы плохо закончилось. Я ничего не замечаю, потому что слишком самовлюблённый мудак? Ну, а ты слишком наивный болван, Картрайт.
– И ты решил меня спасти? – словно они поменялись ролями, настолько ядовито это прозвучало.
– Как я сказал, я решил, что так будет лучше для всех. Ты в порядке, Тавернер счастлива, я…
– Становишься лучшим вместо меня.
– Просто продолжаю работать. И не вижу тебя рядом каждый день.
– И чем же я тебе так мешал, интересно?
За время разговора Ривер чуть ослабил хватку, но всё равно продолжал удерживать его за рубашку спереди и слегка встряхивал при каждом вопросе. Иногда, чтобы удержать равновесие, приходилось слегка привставать на цыпочки.
– Говорю же, наивный болван. Кто из нас ещё не видит того, что прямо под носом?
Он поднял руку и положил её на стиснутые на рубашке пальцы.
– Что это значит?
Глядя на нахмуренное в недоумении лицо Ривера, он не мог не вспомнить так часто прокручиваемые в голове сцены со времён совместной учёбы. Как они вместе штудировали планы гипотетических операций в поисках слабых мест, как учились укрываться и выживать в различных условиях и вместе отсиживались в «засадах», бодрясь и стараясь сделать вид, что обоих вовсе не рубит от сна или холода. Как они просто молча пошли вместе надираться в ближайший бар, когда закончилась подготовка по тактике поведения во время допросов, что звучало так безобидно, а на деле обернулась сущим кошмаром для всех, принимавших участие, и едва ли не половина стажирующихся отсеялась после этого испытания.
– Уходи, Картрайт, – внезапно почти пропавшим голосом попросил Уэбб, вопреки этому продолжая удерживать его за руку.
– Нет уж, объясни, раз начал…
Вздохнув, Уэбб резко подался вперёд и прижался губами к губам Картрайта, обрывая его фразу. Сигнальные предупреждающе лампочки в мозгу, обычно удерживающие его от дурацких поступков, вспыхнули все разом и тут же погасли, словно перегорели от чрезмерного всплеска напряжения. Голову слегка закружило от бешено участившегося сердцебиения и резко накатившего облегчения, что все покровы наконец были сорваны. И будь что будет.
Все эти месяцы рядом он честно пытался делать вид, что ничего не происходит, нет, его совершенно не влечёт к успешному и довольно известному, благодаря семейным связям, сокурснику. Ривер не подходил ему ни в каком плане. Слишком открытый, жизнерадостный, слишком настоящий, так твёрдо убеждённый во всём, во что верил, слишком идеалистичный. Для него карьера в МИ-5 казалось была самой естественной вещью на свете, для которой он просто был рождён. Для самого же Уэбба поступление на Службу было одной бесконечной попыткой доказать, что он чего-то стоит, пробиться к верхушке власти, забраться так высоко, чтобы наконец заткнуть голос отца в своей голове.
И всё же эта внутренняя целостность Ривера, сама его природа, была такой притягательной… А это означало, что ему точно следовало держаться как можно дальше. Благо, тот явно был абсолютно гетеросексуальным, и шансов у Джеймса не было никаких.
Все эти мысли пронеслись в голове за те пару секунд, что их губы соприкасались. Уэбб не пытался сделать поцелуй более полным и настоящим, ожидая, что его и так оттолкнут в любой момент. Это был просто наиболее подходящий способ объяснить всё, ничего не произнося вслух.
Но секунды продолжали скользить, а Ривер всё никак его не отталкивал. Озадаченный, Уэбб отстранился сам, глядя на очень сложное выражение лица Картрайта, застрявшее где-то между ещё явно не прошедшей злостью, тотальным изумлением и смущением.
– Это тот момент, когда ты разворачиваешься и убегаешь с криками ужаса, – услужливо подсказал Джеймс, без всякого сопротивления отводя от себя руки Ривера, из которых выскользнула ткань рубашки.
– Не указывай мне, что делать, – скорее инстинктивно огрызнулся Картрайт слегка охрипшим голосом.
Уэбб чуть пожал плечами и отступил, оставляя Риверу его личное пространство.
– Вот теперь ты точно должен мне выпивку, – заявил Картрайт и прошёл мимо Уэбба, на ходу подхватив стакан и бокал со столика, не спрашивая разрешения на то, чтобы отправиться хозяйничать на кухню самостоятельно.
Настала очередь самого Джеймса в растерянности застыть на месте. Сколько бы раз он не пытался вообразить себе нечто подобное тому, что произошло только что, в его фантазиях после этого было белое пятно неизвестности. Ну, если он старался мыслить реалистично, конечно, были среди его фантазий и такие, которые заставили бы покраснеть опытную порно-звезду. Но раз Ривер и не убежал, и не кинул его на диван в порыве страсти, то… Что делать дальше?
Так он и оставался в некоторой растерянности, пока Ривер не вернулся и не протянул ему наполненный чуть ли не до краёв бокал вина.
– Точно не хочешь покрепче? – Риверу ничто не помешало без всякого стеснения сунуть бутылку с виски под мышку и принести её с собой.
– Не хочу, спасибо, – он принял бокал и сразу сделал несколько больших глотков, чувствуя, что начинает действительно нервничать. Хуже того, он начал смущаться, а это было абсолютно нехарактерное чувство, которого он не испытывал уже очень, очень давно.
Ривер тоже опрокинул свой стакан, выпив большую часть едва ли не залпом. Поморщился, разглядывая остатки виски на донышке.
– Так… Что, всё-таки, ты хотел этим сказать? Что ты помог Тавернер выгнать меня, потому что… Что? Влюбился? В этом нет никакого смысла.
– Я сказал, что не хотел видеть тебя рядом постоянно.
– Да мы могли и не быть рядом, Паук, блядь! Я не собирался сидеть в грёбанном HR…
– Это не HR!
¬– … я хотел заниматься оперативной работой! Это во-первых! Во-вторых, ты мог бы поговорить со мной!
– Поговорить о чём, Ривер?! Как ты себе это представляешь? – он устало потёр глаза. – Слушай, ты хотел услышать правду, ты её услышал. А я хочу, чтобы ты ушёл. Если тебе очень надо, можешь забрать бутылку с собой.
Ривер подошёл к нему вплотную, заставив вздрогнуть и слегка запрокинуть голову, чтобы удержать взгляд. Кажется, он вообще никогда ещё не видел Картрайта таким серьёзным. Под таким настойчивым проницательным вниманием было совсем не комфортно.
– Что…
– Я никогда не думал о тебе так, – перебил его Картрайт, подняв руку и прикоснувшись к щеке.
Уэбб замолк так резко, будто ему перерубили голосовые связки. Замер до полной неподвижности, внутренне целиком сконцентрировавшись на ощущении тёплого прикосновения. Когда Ривер наклонился к нему, он невольно задержал дыхание и закрыл глаза. Поцелуй Картрайта был значительно менее скромным и целомудренным, и вызывал настойчивые ассоциации с его взглядом – такой же вдумчивый, изучающий, будто он пытался решить сложную логическую задачку, а не наслаждался процессом.
Наконец, он отстранился, оставив Уэбба с острым ощущением неудовлетворённости.
– Подумай о том, что я сказал насчёт Пашкина. Тебе стоит быть осторожнее.
Неожиданность реплики заставила Джеймса только молча хлопать ресницами, глядя на то, как Ривер допивает остатки виски, оставляет стакан на столе и уходит.
Он не мог заставить себя пошевелиться, только прислушался, как Картрайт с лёгким шорохом надевает куртку, потом щёлкает замком.
– Я ещё зайду.
Дверь закрылась, а вот накатившее оцепенение отступать не желало. Медленно подняв руку, Уэбб прижал пальцы к горящим губам.
– Какого хрена?