[Инуа]

Это бредово и плохо написано, но раз уж я в дневник выкидываю все свое творчество, к тому же если уж я об этом рассказе заикнулся, пусть валяется.

Триумф

Триумф

сцена 1

Стопка исписанной бумаги летит в камин. Столько лет, столько трудов. На что? Пожалуй, я схожу с ума. Почти верю, что рукописи не горят, что вот-вот войдет Воланд и вручит мне обратно плод моих усилий и бессоных ночей, усмехнется, покачает головой и скажет, что так поступать нельзя. Но нет, конечно никто не войдет. Только к великим людям приходят. А я - что я? Всю жизнь мечтала сотворить что-либо прекрасное, всю жизнь стремилась к этому, а в итоге - как та бабка у разбитого корыта. Что ж, не мне ныть и жаловаться, не так ли?

Хорошая работа, замечательная квартира, красивая машина. Что еще надо для жизни нормальной женщине? Я абсолютно не стесненна в средствах, могу хоть сейчас поехать и купить себе брильянтовое колье. И всего этого достигла сама, без участия нелепых созданий под названием "мужчина". Впрочем, что уж там греха таить, возможно, этого мне и не хватает. Мужа, оравы ребятишек, кошки Машки. Я живу, как в шелках, но возможно их слишком много для меня одной?

Последний листочек обугливается в пламени. Ничего, еще не так много лет и зим позади, я смогу начать новую книгу. Кто знает, может в этот раз мне действительно удастся написать шедевр... И найти своего Воланда.





сцена 2

Прием. Надо же, все это в мою честь. Как здорово. Столько людей, и на мне то шикарное платье, которое долгое время просто некуда было носить. Но я всегда знала, что оно мне пригодится. Белая ткань струится по телу, плотно облегая фигуру и мешая дышать полной грудью, зато придавая необыкновенную красоту и изящество. Все как в мечтах, как в самых ярких и чудесных снах. Высокая прическа, несколько прядей расчетливо выбиваются из нее и кокетливо обрамляют лицо. Я чувствую себя королевой. Сегодня все внимание будет принадлежать мне и принадлежать по праву.

Кто бы мог подумать, что никому неизвестная дамочка, дожившая до средних лет, не опубликовав не единого рассказика или стиха, сможет создать гениальный шедевр, который затмит всех авторов современности. Да впрочем что уж там, и некоторых из классиков я, Наталья Прохорова, обошла легко и непринужденно. Овации, я требую бурных и продолжительных оваций. И они сегодня непременно будут.

По периметру зала между ломящимися от угощений столов стоят небольшие столики, на которых стопками лежат экземпляры моих книг. Я ведь натура не жадная, денег мне вполне хватает, благо источник доходов у меня совсем иной. Это - для удовольствия. Для души. Это - для славы. Около одного из таких столиков меня перехватывает какой-то мужчина. Он целует мне руку, едва не вырывая ее из сустава, и что-то рьянно говорит. Я почти не понимаю его, лишь дарю благосклонную улыбку. Да от меня и не ждут ответа, я теперь вроде богини, идола, к которому счастье хотя бы прикоснуться.

Бросаю взгляд на обложку книги, что вознесла меня к вершинам бытия. "Тишина". Какое простое название. Какое незамысловатое. А критики сказали, что это самый психологически достоверный роман на всем свете. Польстили, конечно. Сама не могу понять, что же в книге такого. Возможно потому, что я ее и не перечитывала? Помню, в тот вечер, когда сожгла свое очередное неудачное начинание, села за стол, и ручка будто сама впрыгнула в руку, и я писала, писала, как безумная. Как одержимая. Кстати, и это критики не обошли вниманием. Статьи пестрели фразами "Только подумайте, в наш век высокоразвитых технологий все еще встречаются настоящие писатели, доверяющее свои мысли только перу и бумаге, а не этим плоским экранным буквам". Рукопись вышла приличная. Но я почти не помню ее содержания.

Впрочем, какая теперь разница? Меня заметили. Меня признали. Я создала то, что нравится людям, что они читают, не в силах оторваться от моего таланта. Так что, за тебя, дорогая! Поднимаю бокал шампанского. Короткая речь, благодарность всем пришедшим. Счастье. Моя яркая звездочка еще очень нескоро погаснет. После шедевра люди теперь будут читать все, что выйдет из-под моего пера, в надежде на повторения чуда. Я тоже буду надеяться. Что ж, а пока - лови момент.





сцена 3

Как же утомляют бесконечные светские вечера. Выхожу на балкон, чтобы подышать свежим воздухом. Уже несколько дней после "премьеры" моей книги, меня зовут на все модные вечеринки и мероприятия. Я этого хотела, всегда стремилась попасть в узкий круг избранных, а теперь мне тошно. Маленький глоток красного вина из изящного бокала. Сегодня такая красивая ночь. Необыкновенно большая луна и яркие звезды. В наши дни такое зрелище дорогого стоят.

Сзади раздаются тихие шаги. Чуть поворачиваю голову и вижу молодого человека, который подошел и оперся на перила балкона рядом со мной. Странно, я его сегодня не видела. Что ж, в подобных местах вечно полно народу, за всеми и не уследишь. Вновь перевожу взгляд на небо. Но где-то в животе появляется и не оставляет тревожное чувство. Пытаюсь убедить себя, что все это глупости и блажь, но ощущение не оставляет. Ладно, в конце концов он же джентельмен, пусть сделает приятное даме.

- Простите, но я расчитывала побыть здесь одна, - поворачиваюсь к молодому мужчине и встречаю его взгляд. У него темные глаза. Не карие, не серые, темные. Почти черные. Они затягивают и влекут за собой. Невольно делаю шаг в его сторону и тут же прихожу в себя, опускаю глаза. Мне не по себе от этого человека, поворачиваюсь и хочу уйти обратно к людям.

Мужчина останавливает меня, удерживая за предплечье, вскидываю на него недоуменно-испуганный взгляд и все слова возмущения застывают в горле. Нет, я ошиблась, глаза именно черные, черные, как сама Тьма. Поверьте, это вовсе не преувеличение, это даже не полностью отражает реальность.

- Я напугал вас, моя леди? - голос низкий и бархатный, какой должен быть у вампиров, демонов или даже у самого дьявола, если верить всевозможным книгам и фильмам. - Поверьте, я не хотел этого. Я лишь желаю сообщить вам кое-что.

Замершее сердце снова начинает биться. У человека не может быть черных глаз, убеждаю я сама себя. Это лишь вина освещения, да моего разыгравшегося воображения. А может, он просто носит линзы, мало ли чудаков в высоких литературных кругах, да и вообще в нашей стране. Но откуда этот странный магнетизм, это желание подчиниться обладателю глаз и голоса?

- Я... Я вас слушаю. Вы уверенны, что вам нужна именно я? Мы ведь не знакомы.

- Ошибаетесь, милая Натали, ошибаетесь, - от его улыбки дрожь по коже. - Впрочем, ради вашего же блага, надеюсь, вы примете разумное решение, и у нас не будет возможности познакомиться еще ближе.

- О чем вы? Я не понимаю... Я уверена, что мы раньше не встречались.

В моем голосе отчетливо слышны нотки страха и растерянности. Я хотела бы их подавить, но под этим взглядом не остается сил для лжи и притворства. О, если бы я видела его раньше, хоть один раз, пускай даже лишь секунду, я никогда бы не смогла забыть ощущения, исходящие от этого человека. Скорее бы он сказал, чего хочет, и оставил меня в покое. Чувствую, как начинает болеть голова, сказывается усталость и напряженный график последних дней. Ну же, чего ты хочешь от меня?

- Не встречались, это верно, и все же мы знакомы. Просто поверьте мне на слово, моя прекрасная леди, мы знакомы очень давно. С того самого мгновенья, когда тишина пришла в ваш дом...

Пару мгновений смотрю на него, не в силах понять смысл фразы. Он наклоняется ко мне ближе, держа за локти, и, утонув в глаза, я понимаю сразу несколько смыслов, вложенных им. Тишина пришла в мой дом, когда умерла мама. Я осталась совсем одна, было так одиноко, и... Я думала, что жизнь кончена. Зато были книги. Много книг. Я зачитывалась ими и тонула в мире, созданном великими людьми. Мне так хотелось стать подобной им. Стать писательницей и посвятить свои книги матери, ее памяти. Я была совсем ребенком, и тогда мне в руки попался роман Булгакова. И тогда, может, это смешно и ужасно глупо, мною просто завладел образ Воланда. Образ Дьявола. Мне хотелось, как Маргарите, предаться в его руки, но не затем, чтобы спасти возлюбленного, а для того, чтобы он даровал мне талант, подобный таланту Мастера.

Однажды ночью я буквально взмолилась, но не Богу, а ему, тому, что так взбуждоражил мою душу надеждой. Это кощунство, молиться дьяволу, - так скажет любой и будет прав, но что сделанно, то сделанно. Прошлого не воротишь и не перечеркнешь. Была гроза и совершенно ужасные молнии. А я смеялась, как сумасшедшая, и верила - он меня услышал! Он мне поможет! С тех пор было много страниц, много букв, много горя и разочарований. Однажды я была в ярости. Однажды я устоила настоящий погром в квартире, на меня нашло помешательство, я крушила все и кричала: "Ну где же ты, где?! Где ты и твоя обещанная сила и помощь?! Будь ты проклят, Воланд, явись ко мне, исполни обещанное!". И это был тот вечер, когда в мой дом второй раз пришла "Тишина".

- Я дал вам все, чего вы жаждали. А теперь пришла пора поговорить о цене.

- Во... Воланд? - отпрянув, прижимаюсь к перилам. Не может быть, это все неправда, просто дурной сон, такого не бывает.

- Воланд? - задумчиво переспрашивает, будто пробует имя на вкус. - Что ж, ты можешь звать меня и так. "Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет". Верно, моя леди? Суть не в том.

- А в чем же? - слабый лепет, а не голос. - Вы говорили о цене...

- Верно, цена. Что ж, это не опять же не совсем верное слово. Я скорее желаю предупредить вас о последствиях. - обворожительная улыбка, Воланд наклоняется прямо к моему лицу и я чувствую, что начинаю терять сознание. - Я настоятельно советую вам отказаться от всего этого.

Небрежным жестом он указывает рукой на помещение, которое хорошо просматривается с балкона. Чтобы не смотреть ему в глаза, следую его указательному жесту и вижу, как люди за стеклом смеются, переговариваются, отпивая от бокалов с вином и шампанским, не ведая, что я здесь почти умираю со страха. Они все роскошно одеты, у женщин великолепные дорогие украшения и платья, мужчины все сплошь галантные кавалеры в модных костюмах. А рядом со мной стоит дьявол и шепчет на ухо.

- Вы ведь сами знаете, моя дорогая, что не заслужили всего этого. Ваша слава, ваша известность - все дело моих рук. А я не совершаю добрых поступков без выгоды для себя. Не бойтесь, не причиню вреда вам. Но поверьте, результат вашей корысти будет поистине ужасен. Откажитесь, пока не поздно, я даю вам шанс.

- Я... - тихий всхлип. - Я вам не верю. Вы не можете быть дьяволом. А если и так, вы надеетесь на мою слабость. - с трудом нахожу в себе силы дерзко вскинуть голову. - Я не буду отказываться от своей мечты.

Его мягкий смех озадачивает, сбивает с мысли. Я снова теряюсь и понимаю, что не мне идти против него. Подгибаются ноги. Я медленно опускаюсь на пол. Он не пытается поддержать, напротив, отступает на шаг и смотрит с почти отеческой улыбкой. Почему-то на глаза наворачиваются слезы.

- Что ж, выбор сделан. Я не ошибся в вас, Натали. Прощайте.

Сознание угасает и последнее, что успеваю заметить - мужскую фигуру, растворяющуюся в темноте.





сцена 4

- Боже... Боже, за что? - неосознанно шепчут губы. Парк, опираюсь спиной о дерево, ветер трепет легкий сарафан, развевает волосы, сдувает слезы с глаз. Лето, жарко, много зелени. Птички скачут по деревьям и поют о чем-то своем. Москва с каждым днем все чище и чище. И все это благодаря мне... - Что же я наделала?

Это маленький парк, скорее даже скверик. Рядом проходит длинная широкая дорога. По ней мимо меня на большой скорости проносится красный автомобиль. Противный скрежет тормозов, зажмуриваю глаза и отворачиваюсь. Удар, взрыв. Вылетают стекла, остатки машины летят в стороны. Наверно, взял с собой баллон с газом. Не такой уж оригинальный способ в последнее время.

То тут, то там раздаются звуки выстрелов. Люди убивают друг друга и себя. В основном все же себя. Вспоминаю тревожные сообщения по СМИ всего неделю назад.

"В мире резко возросло количество убийств и самоубийств. - встревоженно вещала из радиодинамиков одна молоденькая девушка, запомнившаяся больше других. - Никто не может понять, с чем этом связано. Психологи в недоумении. Люди словно резко посходили с ума. Сил милиции и вооруженных сил не хватает, чтобы остановить этот массовый психоз, напротив, что страшно, подобные случае происходят везде, повсеместно, с людьми любой профессии и социального статуса, мы не можем больше полагаться ни на кого... Саш? Саша, ты чего, мы же еще сюжет не закончили. Саша?!......"

Это было одно из последних сообщений. Я даже не хочу думать, как неведомый Саша оборвал речь (а скорее всего, и жизнь) той девушки. Я только понимаю, что я всему виной. Так вышло. Разве могла я ожидать такого финала? Все эти люди, они все в первые же недели раскупили мою "Тишину". И вот чем все закончилось. Моя короткая слава привела к этому. Впрочем, у нее есть и хорошая сторона, меня не трогают... Никто.... Никак... Почтительно обходят стороной, а некоторые подходят и благодарят за то, что я открыла им глаза. И прямо при мне приставляют пистолет к виску...

Не в силах сдерживать рыдания, опускаюсь на землю. Закрываю уши, чтобы не слышать криков.

- Вы просто фантастическая писательница, Наталья Викторовна! - встречаюсь взглядом с молодым парнишкой. У него голубые глаза и безумная улыбка. Нет, пожалуйста, еще одного раза я просто не выдержу. - Представляю, как вы счастливы, ведь такой триумф бывает раз в жизни!

Мой истерический смех перекрывает звук ломающейся шеи. Задираю голову и смеюсь, смеюсь, смеюсь... Рядом качается на веревке молодой мальчишка. А небо такое голубое-голубое, и на нем такие чудесные облака. И все так чудесно, и воздух такой свежий. И я понимаю, что он прав, - такой триумф бывает только раз в жизни...